Антироссийские санкции затрагивают и мировой ТЭК

Подписанный президентом Дональдом Трампом законопроект об ужесточении санкций против Ирана, КНДР и России венчает пакет секторальных ограничений против российского ТЭКа. Как отмечают эксперты Аналитического центра при правительстве РФ, предшествовавшие секторальные санкции действовали по трем направлениям: запрет или ограничение на участие американских и европейских компаний в проектах по разработке трудноизвлекаемых запасов, глубоководных и арктических шельфовых месторождений углеводородов, запрет на предоставление долгосрочного финансирования российским нефтегазовым компаниям и крупнейшим российским банкам, санкции против деятельности, непосредственно связанной с ТЭКом Крыма.

Теперь, во-первых, сокращается максимальный срок предоставления заемного финансирования для ряда нефтегазовых компаний и для финансовых организаций. Во-вторых, расширяется круг проектов по разработке сланцевой нефти, Арктического шельфа и глубоководных месторождений, в которых ограничено или запрещено участие американских компаний. Ограничения касаются всех проектов таких российских компаний, как «Газпром», «Газпром нефть», ЛУКОЙЛ, «Роснефть», «Сургутнефтегаз». В этом случае возникает риск значимых потерь для ряда американских и европейских компаний, отмечается в июльском Энергетическом бюллетене.

Дело в том, что российские фирмы уже действуют в ряде иностранных проектов по морской добыче и добыче сланцевой нефти с международным участием, и им было бы достаточным приобрести соответствующую долю в любом проекте, чтобы американские компании потеряли возможность его развивать. Речь идет, в частности, об азербайджанском проекте «ШахДениз-2», который рассматривается как альтернатива поставкам российского газа в Европу и в котором участвует ЛУКОЙЛ. Чтобы смягчить эту ситуацию, отмечается в Энергетическом бюллетене, и ограничить расширительное применение закона, был введен минимальный порог доли российских компаний, находящихся под санкциями в 33%. Лишь при такой доле проект в целом и другие участники могут быть подвергнуты санкциям. Что это означает практически?

Благодаря компромиссному пороговому уровню участия в проекте у российских фирм сохраняется возможность работать в таких проектах. Эксперты Аналитического центра предполагают, что такой порог участия дает возможность для привлечения американских технологий в Россию. Ведь из-под запрета выводятся проекты, в которых доля компаний под санкциями составляет менее 33%, включая проекты на территории России. Но важно отметить, и это вызывает обеспокоенность иностранных участников таких российских проектов, как «Северный поток — 2», «Турецкий поток», включая затруднения с модернизацией «Северного потока — 1» и «Голубого потока». Некоторые эксперты полагают, что под санкции может подпасть и газовый транзит через Украину — ведь ремонтировать надо не только трубопроводы, проходящие по территории Украины, но и российские газопроводы, подходящие к украинской границе. Пока, по мнению ряда мировых аналитических агентств, не вполне понятно, как будут действовать новые американские санкции. Но ясно: они усиливают неопределенность на рынке газа в Евросоюзе. Об этом говорится в аналитическом обзоре международного рейтингового агентства Standard&Poor’s (S&P), который дается в изложении ТАСС. «Сохраняется неопределенность в отношении того, как именно санкции будут действовать, — сообщает S&P. — Например, санкции могут ограничиться только финансированием либо могут включать запрет на поставки товаров, услуг и технологий». Кроме того, закон «может применяться в отношении новых трубопроводов, находящихся на этапе строительства, а также к техническому обслуживанию существующих трубопроводов (в том числе проходящих по территории Украины)». Если санкции спровоцируют серьезные задержки со строительством новых трубопроводов или отмену проектов, «это может обусловить рост цен на газ, увеличение риска перебоев в поставках российского газа». Однако агентство полагает, что ограничительные меры в отношении России не приведут к существенным последствиям для развития газотранспортной системы в Европе. Тем не менее поставки голубого топлива из России в Европу будут зависеть от итогов переговоров с Украиной о транзите, если «Газпром» не завершит к 2019 году строительство новых трубопроводов. S&P предупреждает, что из-за санкций на существующих трубопроводах могут возникать операционные проблемы. Но такой сценарий, по мнению агентства, маловероятен, поскольку «продолжение поставок газа из России в Европу важно для всех европейских участников рынка».

Однако, на мой взгляд, не нужно строить иллюзий, санкции, несмотря на введенные в них по требованию Европы оговорки насчет необходимости консультаций с заинтересованными сторонами, при любом подходящем случае будут задействованы. Уже первое очевидное последствие этих санкций (даже до их вступления в силу), как отмечает немецкое государственное агентство Deutsche Welle (DW), — это рост неуверенности относительно реализации запланированных проектов, цель которых — поставка дополнительных объемов российского газа в страны ЕС. Более того, во многом намерения США воспрепятствовать строительству «Северного потока — 2» и практические действия Еврокомиссии, стремящейся поставить реализацию проекта в рамки «Третьего энергетического пакета», совпадают. Например, 26 июля германское Федеральное агентство по сетям констатировало, что реализация пяти проектов, связанных с «Северным потоком — 2», стоит под вопросом. Ведомство рекомендовало исключить их из плана развития газотранспортной сети Германии, пока для строительства газопровода не будут получены все необходимые разрешения.

И даже оглушительный результат опроса — более 80% против американских санкций, проведенного Институтом по изучению общественного мнения Forsa по инициативе одного из участников проекта «Северный поток — 2» — ведущей немецкой нефтегазовой компании Wintershall, предусматривающего дополнительные поставки российского трубопроводного газа в Европу, среди немецких избирателей не столь уж однозначен для немецких политиков. Среди них, по сути, только две присутствующие в составе нынешнего Бундестага политические партии ставят под сомнение и эффективность, и целесообразность любых санкций. Это СвДП (правда, с оговорками) и Левая партия, которые скорее всего пройдут и в новый состав парламента. Выступающую против санкций правопопулистскую партию «Альтернатива для Германии», которая тоже, наверное, войдет в Бундестаг, принимать во внимание вряд ли стоит, поскольку решающего влияния она оказать в вопросе отмены санкций не сможет.

Впрочем, новые американские санкции осудили и обе правящие в Германии партии ХДС/ХСС и СДПГ, усмотрев в них методы ведения конкурентной борьбы. Наверное, исходя из этого, опрошенные DW аналитики считают, что американские санкции в случае их принятия еще больше усложнят инвестиции в «Северный поток — 2», но вряд ли его остановят. Эксперт по вопросам энергетической безопасности Центра исследований европейской политики (СEPS) Кристиан Эгенхофер прогнозирует, что европейские энергокомпании найдут возможность обойти санкции.

В любом случае нынешние американские санкции очень напоминают протекционистские меры, особенно под углом зрения намерений США увеличить поставки своего СПГ в Европу. Хотя это вопрос непростой, и во многом он связан с ситуацией на рынке. Но, с одной стороны, нельзя исключать рост цен на газ в Европе, если российские поставки тем или иным путем будут ограничены. А это выгодно более дорогому СПГ (в том числе и американскому). Во-вторых, готовность некоторых балтийских стран платить больше за СПГ, но только не покупать российский газ, говорит о возможности реализации чисто политического варианта протекционизма. На фоне западных санкций, подтверждают высказанные ранее сомнения эксперты Аналитического центра, не нужно строить иллюзий, санкции, несмотря на введенные в них по требованию Европы оговорки насчет необходимости консультаций с заинтересованными сторонами, при любом подходящем случае будут задействованы. С точки зрения московского Карнеги-центра краткосрочные последствия скорее всего будут малозаметными.

Закон предписывает не конкретные меры, а скорее направления, по которым американский Минфин (исторически наиболее жесткое по отношению к России ведомство) будет предоставлять свои предложения и доклады Конгрессу. В закон встроен механизм, обеспечивающий обязательность исполнения этих требований вне зависимости от позиции президента. На отрезке в несколько лет даже при отсутствии прямых запретов финансовая жизнь российских компаний станет значительно более сложной. Отделы контроля над рисками международных банков не будут подвергать себя опасности американских штрафов, которые могут быть разорительными. А значит, даже мелкие сделки будут медленнее или дороже. Использование посредников или дополнительных «прокладок» за последние десятилетия стало сложнее (скажем, жившей под санкциями ЮАР в 1960-1970-е годы было легче использовать дружественные британские и израильские банки), что, безусловно, должно привести к удорожанию стоимости долга и уменьшению его объемов.

Причем это будет относиться не только к российским госкомпаниям, но и к частным корпорациям, хоть как-то связанным с Россией. В начале 1990-х была до смешного нелепая ситуация, когда инвесторы отказывались вкладывать деньги в «Кубаньтелеком» из-за риска нарушить закон о санкциях против Кубы. Что-то похожее вполне может повториться. Об- ход санкций по энергетическим проектам будет возможен, но потребует высоких издержек и сложного структурирования, чтобы не подставиться под санкции и не подставить инвесторов. Финансисты из Азии и стран Залива, конечно, могут выступить в сделке (как, например, было с «приватизацией» «Роснефти»), но это будет недешево.

В долгосрочной перспективе основная проблема с новым санкционным пакетом состоит в том, что он резко увеличивает неопределенность, не формализуя конкретные меры, и гарантирует, что риск расширения санкций теперь сохранится очень надолго (если закон по внутренним американским причинам не отменит Верховный суд). А для финансистов самое страшное — неопределенность, которую невозможно оценить, и риск, не выражаемый в деньгах. На фоне западных санкций, отмечают эксперты Аналитического центра, расширилось взаимодействие со странами Азии, в том числе по использованию оборудования и дополнительному финансированию. Если говорить о газовых проектах, где Россия может опереться на азиатские возможности, то это газопровод «Сила Сибири», где «Газпром» работает с китайской компанией CNPC. В проекте «Ямал СПГ» российские газовики получают поддержку Фонда Шелкового пути и японской JBIC. В проекте «Сахалин-2» имеется договор о стратегическом партнерстве с Mitsui. Но ясно, что России в складывающейся ситуации предстоит продолжить работу по адаптации к новым условиям.

Никифоров Олег