Игорь Башмаков: Первое, на чём стали экономить, – на программе энергосбережения // интервью

Игорь Алексеевич Башмаков – учёный, лауреат Нобелевской премии, получивший её в составе межправительственной группы экспертов по изменению климата, всю жизнь занимается экологическими решениями. Причём настолько последовательно, что это прочно вошло и в его частную жизнь.

В своём выступлении на “Климатическом форуме городов России” Игорь Алексеевич выразил пожелание о том, чтобы наша страна выбрала путь сохранения природы, и не разошлась в этом общемировым трендом.

Журнал “Э-Вести” опубликовал интервью с И.А. Башмаковым.

- Игорь Алексеевич, Вы говорили о том, что можно использовать энергию с применением новейших технологий едва ли не вполовину эффективнее. Во что упирается их применение, почему есть сомнения в правильности пути энергоэффективности?

- В 1993 году, когда я писал книжку, я выделял 16 барьеров, но сегодня можно объединить их в 4 основных барьера:

Недостаток информации, когда люди просто не знают, что есть возможность, и эта возможность привлекательна технологически и экономически. Одно время в Москве были плакаты: «Экономьте электричество». Я спрашивал, зачем эти плакаты повесили на чёрном фоне, чтобы людей привлечь сидением в темноте? Вы напишите, что человек сэкономит свои деньги, сэкономив электричество. Нарисуйте кошелёк, чтобы людям было понятно, для кого, для чего и как они это делают. Если вы покупаете светодиодную лампу вместо лампы накаливания, вы её окупаете на несколько месяцев. Это очень эффективное вложение собственных денег и семейного бюджета. То же самое в промышленности, в электроэнергетике, на транспорте. Из-за недостатка информации вы принимаете решения по стереотипам, не очень доверяете новым технологиям.

Нехватка мотивации. Наше правительство считает, что для того чтобы эти процессы шли, достаточно того, что все сами этим займутся. В таких странах, как США, Китай или Западная Европа государство специально мотивирует потребителей к тому, чтобы они вкладывали средства в повышение энергоэффективности. Например, в жилищном секторе, где, как правило, за счёт государства покрывается 20-25% затрат. В такой сфере, как гидроэнергетика, роль государства намного меньше. Есть большой потенциал экономии электроэнергии на таких установках, как электродвигатели. На промышленных предприятиях и электростанциях немного лиц, принимающих решение, а там, где таких лиц много, вам нужны мотивационные схемы. И даже для бизнеса они нужны. У нас мотивационных схем очень мало.

Первое, на чём стали экономить, когда наступил кризис – на программе энергосбережения и повышения экономической эффективности, по которой выделялось ежегодно 7 млрд рублей в регионы. На три года прекратили финансирование, а я думаю, что навсегда. Половину сэкономленных денег направили на Чемпионат по футболу. Для нас футбол, в котором мы никаких успехов не имеем, почему-то оказался важнее энергоэффективности.

Недостаток координации. У нас непонятно, кто в государстве за это отвечает. Назначили Министерство энергетики. Оно какое-то время этим занималось, потом сказало, что оно лучше бы координировало деятельность только топливно-энергетического комплекса. Сейчас у нас проблемой энергоэффективности занимаются несколько ведомств: Министерство экономики, Министерство энергетики, Министерство строительства и ЖКХ, целый ряд других. Нет достаточной координации на федеральном уровне и нет лидера, который мог бы этим заниматься. Поскольку на федеральном уровне перестали финансировать региональный, то там координация тоже практически пропала.

«Длинные» деньги. Для многих проектов энергоэффективности нужны «длинные» деньги, кредиты, «зелёные» кредиты. У нас механизмы «зелёного» льготного кредитования практически не развиты. Хотя у нас много проектов, которые достаточно быстро окупаются, но для того чтобы они появились на поверхности и стали видимыми, нужны «длинные» деньги. Например, я – главный энергетик на предприятии, прихожу и прошу денег на замену оборудования. Ему говорят – уходи, у меня других дел полно. А если он приходит и говорит: вот, есть налоговые льготы, льготные кредиты для установку энергоэффективного оборудования, то финансовый директор сразу за это ухватится. Главный энергетик – не самое главное лицо на предприятии, но именно он может инициировать такие проекты. Здесь пропадают очень большие возможности.

- Как Вы думаете, сможет ли это быть решено в течение 5 лет?

- Здесь только вопрос лидерства. Пока разговоры приводят к выводу, что это хорошо «у них на Западе», а мы другие, особенные. Вот они все дураки, развивают альтернативные источники энергии, не понимают, что это будет дорого, а мы умные, будем сидеть на угле, нефти и газе и радоваться жизни.

Что такое дорого и что такое дёшево? В других странах ту же долю дохода тратят на энергию, что и мы, а во многих странах даже меньше.

Когда мы садимся в Мерседес и одеваем западные костюмы, у нас ноги и руки на месте, мы знаем, на какие педали нажимать, никаких проблем. Но как только мы начинаем заимствовать какие-то хорошие идеи, в смысле политики повышения энергоэффективности, развития возобновляемых источников энергии, мы сразу же говорим: мы особенные. Это очень странная такая вещь, когда мы пытаемся какую-то проблему решить, мы часто вместо того чтобы искать решения, мы ищем аргументы, почему этого делать не нужно. Если наше правительство начнёт реально не только говорить, но и действовать, это будет решено.

- Вы уповаете в основном на государственное регулирование, а почему бы Газпрому и частным компаниям не возглавить процесс?

- В нашей стране вертикальная система управления. Эта система управления сформировалась у нас ещё со времён Византийской эпохи, и такая у нас пирамида власти. Стоял князь, затем царь, коммунистический лидер. И, к сожалению, пока сверху кто-то не крикнет, ничего не изменится. Даже когда он крикнет, не всегда делают.

Хотя на местном уровне люди для себя это делают. Например, если я включу все осветительные приборы в своей квартире, то в сумме у меня выйдет меньше 80 ватт. У меня на кухне установлено окно с коэффициентом теплопередачи 0.95. Когда мы делали тепловизионный снимок, моё окно держит тепло лучше, чем стены в моём доме. Мне это интересно, я этим занимаюсь.

Люди этим лично занимаются, но вопрос в распространении этих людей. Таких мер поддержки у нас мало. Сейчас Фонд содействия реформированию ЖКХ запустил один проект, который подразумевает, что если вы в своём многоквартирном доме сэкономили больше 10% на энергоснабжение, вам государство даст льготы. Здесь проявился очень интересный феномен. Наши люди не любят получать стимулы по факту, но любят, чтобы им дали деньги авансом. И чтобы потом за них не отчитываться. А здесь новая технология, когда вам дадут деньги по результату. Люди относятся к такой технологии с настороженностью: а вдруг не удастся, а вдруг не дадут? Но даже если не дадут, вы все равно сэкономите какое-то количество денег. Надо всё-таки учиться получать награду по результату, а не потому, что вы намерены получить какой-то результат. У нас ждут премирования за намерения.

- У нас есть большие компании, имеющие глобальные контракты. Я имею в виду Газпром, Роснефть… Когда я читаю их годовые отчёты, они пишут, что заинтересованы в технологиях. Возможно ли, что они возьмут это на себя и продвинут энергоэффективные технологии?

- Компания Шелл сегодня лоббирует в голландском правительстве увеличение мощности ветровых электростанций на шельфе в 4 раза. Потому что они – специалисты по строительству платформ на шельфе, и завоёвывают теперь совершенно новый рынок.

Когда в 2000 году мне вручали премию, вместе со мной вручали премию и компании Шелл, которая построила систему электроснабжения в деревнях Южной Африки. Там стоит столб, на нём солнечная панель, от него 3 розетки, одна для телевизора, а другая – для системы освещения, а третья для других электробытовых приборов. И пластиковая карточка. Заплатил – получаешь электроэнергию, деньги кончились – иди, купи в магазине новую. Они уже 20 лет этим занимаются, ищут себе новые ниши.

Если наши компании этого не будут делать, то их будущее будет очень туманно.

- Но Вы пока среди наших компаний не видите таких?

- Вижу, начали уже думать. Не скажу какая компания – такое условие договора – но есть такие компании.